Нейгауз Генрих Густавович (1888, Елисаветград, ныне Кировоград — 1964, Москва) — пианист, педагог, теоретик пианизма. Директор Московской консерватории (1935 – 37).
Родился в семье музыкантов, содержавших в Елисаветграде музыкальную школу. Отец – Густав Вильгельмович Нейгауз (1853–1937) – учился в Германии у известного музыканта Ф. Хиллера. Помимо педагогической деятельности, занимался вопросами музыкальной нотации и техническими изобретениями по усовершенствованию фортепиано; автор романсов на стихи немецких поэтов. Мать – Ольга Михайловна (урожд. Блуменфельд, 1859–1937) – сестра Ф.М. Блуменфельда. Отношение к музыке (обучался игре на фортепиано с 6 лет) было «удивительно двойственное»: «страшный восторг, слезы, детские потрясения» и одновременно «взгляд на музыку как на нечто в высшей степени прозаическое» (Г.Нейгауз. Воспоминания… 1992. С. 323–324). Последнее во многом культивировалось отцом, который неодобрительно относился к художественным поискам сына (Там же. C. 326). С 8 лет начал импровизировать, затем записывать сочиняемую музыку. Сильнейшее впечатление на Нейгауза производила игра Блуменфельда, а также редкие гастрольные выступления И. Гофмана и О. Габриловича. Выступать начал с 10 лет. В 1904 с успехом гастролировал в ряде городов Германии с оркестром (Концерт №2 f moll Ф. Шопена, «Бурлеска» Р. Штрауса) и сольными программами, получив благожелательные отзывы в прессе. По настоятельной рекомендации Блуменфельда в 1906–07 совершенствовался у Л. Годовского в Берлине. В 1910 прошел полный курс композиции в Берлинской музыкальной академии у профессора П. Юона. Игрой на фортепиано занимался у профессора К. Барта. Тогда же отказался от места дирижера Штутгартской оперы (по настоянию отца), а также от композиторской деятельности, считая, что не сможет стать «большим» композитором (Нейгауз Г.Г. Размышления… С. 28). В 1912 по приглашению Годовского поступил в Школу мастерства при Венской музыкальной академии и в январе 1914 окончил ее, получив высшую награду.
После концертных поездок по Австрии и Германии вернулся в Елисаветград. В 1915 сдал экстерном экзамены за курс Петроградскую консерваторию Д.А.Рабинович вспоминал, что после экзаменационного выступления Нейгауза у него «на всю жизнь осталось ощущение бурной пламенности его исполнения и такой же бурной реакции, которую эта игра вызывала у слушателей… запомнились слова одного ... серьезного музыканта: “Какое поразительное и умное вдохновение!”» (Нейгауз Г.Г. Воспоминания… С. 37). Экзаменами в Петроградскую консерваторию музыкальное образование Нейгауза формально закончилось. В зрелые годы он признавался: «Я всегда страшно сожалел, что мы [с сестрой Н.Г. Нейгауз. – Е.Р.] не воспитывались в хорошей русской консерватории…» (Там же. С. 327). «Надо было послать меня в Московскую консерваторию, а меня послали к Годовскому» (Там же. С. 326). Этими недостатками в образовании он объяснял и свои проблемы в области техники. Не было систематическим и общее образование (НЕЙГАУЗ не учился в гимназии или какой-либо иной школе, хотя ежегодно сдавал экзамены за гимназический курс), и только природная одаренность, а также зарубежные поездки и впечатления (Германия, Австрия, Швейцария, Италия) позволили ему стать подлинным эрудитом. Владел немецким, французским, итальянским, английским, польским и украинским языками, прекрасно знал художественную литературу и изобразительное искусство, увлекался философией и историей, интересовался естественными науками. Среди близких друзей Нейгауза – поэт Б.Л. Пастернак, философ В.Ф. Асмус, историк и литературовед Н.Н. Вильмонт, искусствовед и переводчик А.Г. Габричевский, художники Р.Р.Фальк, Е.Д. Ахвледиани, В.И. Шухаев, многие выдающиеся музыканты.
В октябре 1916 принял приглашение преподавать в Тифлисском музыкальном училище ИРМО; выступал в концертах. В 1918 вместе с К. Шимановским (двоюродный брат и ближайший друг Нейгауза) «и другими музыкантами стал работать в Елисаветградском наробразе, был председателем музыкального комитета» (Там же. С. 331). С осени 1919 преподавал в Киевской консерваторию, много концертировал.
В 1922 вместе с Блуменфельдом получил приглашение в Московскую консерваторию (в 1922–41 и с 1944 профессор класса специального фортепиано; в 1936–41 и с 1946 заведующий кафедрой специального фортепиано). В Москве быстро стал одним из авторитетнейших профессоров и завоевал признание как пианист-исполнитель. Историческими событиями в музыкальной жизни города стало исполнение Нейгауза всех сонат А.Н.Скрябина (сезон 1922/23), произв. И.С. Баха, Л. ван Бетховена, Шопена, Р.Шумана, Ф. Листа, И. Брамса, К.Дебюсси, Шимановского, С.С.Прокофьева, выступления в симфоническим концертах и в ансамбле с М.Б. Полякиным, А.А. Брандуковым и др.
Нейгауз один из бесспорных лидеров советского исполнительского искусства, основатель фортепианной школы, получивший мировое признание. Конец 1930-х гг. отмечен блистательными победами учеников Нейгауза – Э.Г.Гилельса и Я.И.Зака на международных конкурсах. В 1937 в его класс поступил С.Т. Рихтер, который писал впоследствии: «Счастливая случайность сделала меня его учеником. Так судьба подарила мне второго отца» (Там же. С. 181). Однако и Нейгауз до конца своих дней испытывал «непрерывную влюбленность в Рихтера» (Н.Л. Дорлиак; там же. С. 83).
4 ноября 1941 был арестован по сфабрикованному НКВД обвинению: на основании отказа от эвакуации из Москвы решили, что ждал немцев. Содержался под следствием на Лубянке до 19 июля 1942, был отправлен на 5 лет в ссылку в Свердловск (после хлопот и ходатайств почитателей). Работал профессором Уральской консерваторию (за несколько лет до этого торжественно открывал эту консерваторию). Занятия Нейгауза со студентами проходили на необычайном подъеме, чему способствовала интенсивная музыкальная жизнь города. В октябре 1944 вернулся в Москву. На концерте в БЗК публика встречала его стоя, овации не умолкали более 10 минут: «Как хорош был Генрих Густавович! Небольшой рост мгновенно забывался, и глаз нельзя было оторвать от его торчащей жестковатой гривы волос, которую он поправлял раскрытой ладонью... Небольшой, очень красивой формы нос с чуть вздернутым кончиком, щеточка усов и улыбка, а глаза, глаза! Из них лучилась сама жизнь!» (из воспоминаний О. Северцовой. Там же. С. 31).
Первые послевоенные годы отмечены активной концертной деятельностью Нейгауза, записями на грампластинки, победами его учеников на различных международных конкурсах. Однако все сильнее сказывались осложнения перенесенного в 1933 полиневрита в виде «парезного состояния правой руки» (Нейгауз Г.Г. Размышления… С. 36), лечение практически не помогало. В сер. 1950-х гг. состоялось последнее публичное выступление Нейгауза в БЗК в день празднования его 70-летия.
С 1933 регулярно выступал в печати со статьями о музыкантах-исполнителях, в частности, о Годовском, Й. Сигети, О. Клемперере, Э. Петри, Полякине, В.В. Софроницком, Е.А. Мравинском, М.И. Гринберг, Гилельсе, Г. Гульде, Рихтере, а также о композиторах – Бахе, Шопене, П.И.Чайковском, Скрябине, Я.Мясковском, Прокофьеве, Д.Д. Шостаковиче. В 1958 вышла в свет книга Нейгауза «Об искусстве фортепианной игры» (к 2000 выдержала 6 изд. на рус. яз. и переведена на иностр. яз.). В 1960 начал работать над книгой «Размышления, воспоминания, дневники». Рассматривал писательскую деятельность как определенную компенсацию за прекращение исполнительской (Там же. С. 13). Однако наиболее значительная часть книги – «Автобиографические записки» – осталась незавершенной.
В историю русской музыкальной культуры Нейгауз вошел как выдающийся пианист, педагог и музыкальный писатель. Среди важнейших исполнительских принципов: каждое исполняемое произведение должно быть рассмотрено и понято в широком музыкальном, эстетическом, культурном, философском, историческом. контексте; исполнитель должен пребывать «на службе у композитора», в определенном смысле подчиняя ему свою индивидуальность; необходим продуманный, осмысленный подход к произведению как целому; исполнению должна быть присуща импровизационность (Нейгауз Г.Г. Воспоминания… С. 332). Отсюда тезис: «Талант есть страсть плюс интеллект» (Нейгауз Г.Г. Об искусстве фортепианной игры. С. 31). Все эти принципы дополнялись требованием простоты и естественности выражения.
Педагогические установки Нейгауза теснейшим образом связаны с его исполнительской практикой: «достигнуть успехов в работе над “художественным образом” можно, лишь непрерывно развивая ученика музыкально, интеллектуально, артистически, а следовательно, и пианистически» (Там же. С. 27), «источник красоты искусства – душевная красота человека, которую надо воспитать» (Там же. С. 293). Отсюда необходимость ориентации на развитие индивидуальности ученика, для чего педагогу необходим особый талант понимания его духовного мира. При этом главную задачу педагога Нейгауз видел в том, чтобы стать ненужным ученику. Большое значение придавал тому, чтобы «не приспосабливать произведение к ученику, а ... приспособить ученика к произведению», чего бы ему, да и самому педагогу, это ни стоило (Там же. С. 25). Огромное внимание уделял работе над звуком: «...только требуя от фортепиано невозможного, достигнешь на нем всего возможного» (Там же. С. 156).
Его сын – С.Г. Нейгауз.
Публикации:
- Об искусстве фортепианной игры. М., 1958, 6-е изд. 1999;
- Размышления, воспоминания, дневники. Избранные статьи. Письма к родителям. М., 1975;
- Воспоминания. Письма. Материалы. М., 1992; и др.
Публикации о педагоге:
- Дельсон В. Генрих Нейгауз. М., 1966;
- Рабинович Д. Портреты пианистов. М., 1962, 2-е изд. 1970;
- Горностаева В.В. О моем учителе (памяти Нейгауза) // СМ. 1966. №1;
- Нейгауз М. История ареста Генриха Густавовича Нейгауза. М., 2000;
- Генрих Нейгауз. Воспоминания, письма, материалы. М., 2002;
- Нейгаузы. Густав, Генрих, Станислав. Сб. ст. / Сост. Б.Б. Бороди Нейгауз М., 2007.
