Предуведомление 5

Малые греческие трактаты о музыке 7

 

*ПЛУТАРХ ХЕРОНЕЙСКИЙ  55

О музыке   61

КЛЕОНИД  115

Введение в гармонику  121

АЛИПИЙ  157

Введение в музыку  163

Комментарий  203

АНОНИМЫ  263

Трактаты о музыке («Анонимы Беллермана»)  269

БАКХИЙ  311

Введение в музыкальное искусство  317

ГАУДЕНЦИЙ ФИЛОСОФ 341

Введение в гармонику   347

НИКОМАХ ГЕРАССКИЙ 373

Руководство по гармонике 385

«Отрывки из Никомаха»   415

ТЕОН СМИРНСКИЙ  427

Изложение математических предметов, полезных при чтении Платона 433

*ЕВКЛИД  485

Деление канона   493

 

Указатель имен античных авторов и названий их сочинений  507

Предметный указатель 512

Список сокращений имен античных авторов и их сочинений 521

Указатель цитированной литературы 525

Раскрыв эту книгу, читатель, возможно, обратит внимание на то, что некоторые из представленных в ней сочинений называются «Введение в музыку», «Введение в музыкальное искусство». Само по себе словосочетание «введение в музыку» может показаться странным: оно очень похоже на привычные нам введения в арифметику или в астрономию, хотя музыка, совершенно очевидно, — не то же самое, что арифметика и астрономия. Тут надо иметь в виду следующее.

Музыка, в чем-то подобная нашей, существовала и в Античности. Конечно, иными были ее жанры и формы, однако сомневаться в том, что и тогда люди пели и играли на инструментах, кажется, еще не приходилось никому. Греческое слово μουσική (подразумевается τέχνη — «искусство») буквально значит «мусическое», «находящееся в ведении муз». Гомер знал об одной музе — дочери Зевса, той самой, к которой он обращался с просьбой воспеть гнев Ахилла и странствия Одиссея. Позднее стало известно о девяти музах; по крайней мере две из них — Клио, муза истории, и Урания, муза астрономии, — чрезвычайно далеки от того, что мы сейчас понимаем под музыкой. Парадоксальным образом среди такого большого числа муз нет ни одной, которая бы занималась исключительно музыкой; зато под их покровительство попали не только искусства, но и науки. Весь этот комплекс объединяло в себе мусическое воспитание. Оно включало как практику музицирования, так и то, что впоследствии стало называться теорией музыки. При этом последняя именовалась музыкой, а первая — в зависимости от того, как проходило музицирование и какие инструменты в нем использовались: кифародия — пение под кифару, кифаристика — игра на кифаре, авлодия — пение под авлос, авлетика — игра на авлосе. Таким образом, «музыка» для древних авторов — по существу и преимущественно наука; такова «музыка» в пифагорейском образовании, у Платона и во всей последующей античной традиции, от Аристоксена до Боэция. Поэтому встретив заголовок «Введение в музыкальное искусство» или просто «в музыку», читатель не должен удивляться тому, что музыка делится на части, каковыми, в числе прочих, являются гармоника и ритмика. Гармоника — античная наука о гармонии: если у науки о музыке, как мы видели, поначалу не было имени, отличного от ее объекта, то у науки о гармонии, напротив, оно некогда было, но потом исчезло. Сконструировано оно было точно так же, как «арифметика», «этика», «логика». Подобно музыке, гармоника, в свою очередь, делится на части (разделы), о которых вкратце, без лишних подробностей говорится во «введениях» и «руководствах»: звуки, интервалы, системы, вплоть до мелопеи (букв. «делание мелодий») — раздела о музыкальной композиции. Важно иметь в виду, что все части гармоники так или иначе обращались к звуковысотности и абстрагировались от распределения звуков во времени, что составляло предмет ритмики. Проблемы ритмики и метрики затронуты в греческих музыкальных трактатах в гораздо меньшей степени; их авторов, как правило, интересовала гармония звуков — ее чудесная, таинственная природа, укорененная в первоосновах мироздания. Сами эти первоосновы мыслились в числовой форме; поэтому и гармоника, хотя и не занимавшаяся, как арифметика, непосредственно числами, зиждилась на числовых отношениях. В тех случаях, когда она не опиралась на математические объекты в качестве своего фундамента (как в школе Аристоксена), она восходила к другому истоку — к человеческой природе, ставя во главу угла певческий голос, принципиально отличающийся от голоса речевого. При всем несходстве двух подходов — пифагорейского и аристоксеновского — гармоника оставалась главным исследованием мира слышимого, направленным прежде всего на музыкальные звуки. Изучение того, что с ними происходит — как они соединяются в интервалы, взаимодействуют друг с другом, группируются в системы, между которыми возможны переходы, и, главное, какое воздействие все это оказывает на слушателей, составляет основной предмет гармоники, первого раздела античной науки о музыке.