Рекомендовано Учебно-методическим советом Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского в качестве учебного пособия для студентов уровня высшего образования (бакалавриат) по направлению подготовки 53.03.06 «Музыкознание и музыкально-прикладное искусство» (профиль подготовки — «Этномузыкология»)
Научный редактор серии: кандидат искусствоведения, профессор Н. Н. Гилярова
Данный выпуск открывает серию пособий и хрестоматий по музыкальному фольклору на основе материалов из фондов Научного центра народной музыки имени К. В. Квитки Московской консерватории. В издании представлены преимущественно не публиковавшиеся ранее записи, зафиксированные в ходе экспедиций Московской консерватории на пограничных территориях Нижегородской, Рязанской областей и Республики Мордовия начиная с 1970-х годов.
Издание адресовано студентам, преподавателям высших и средних учебных заведений, руководителям фольклорных ансамблей, специалистам в области этномузыкологии, фольклористики, инструментоведения, этнологии, этнографии, исполнителям народной музыки и всем любителям музыкального искусства.
Предисловие 3
Песни святочных обходов дворов 8
Масленичные выкрики 12
Весенние заклички 12
Песнопения Пасхи 13
Репертуар гуляний на Троицу и в Духов день 14
Инструментальная музыка 17
Песни и инструментальные наигрыши
Песни святочных обходов дворов
1. Против Ванина двора всё нарублены дрова 30
2. У Терентьева двора всё нарублены дрова 31
3. Как у дяди-то Ивана на дворе-то дров костёр 31
4. Как у дядюшки Ивана золотая борода 32
5. Как у тётеньки-то Марьи стоит дров костёр 33
6. Против этого двора разливалася вода 34
7. Как у месяца золотые рога 35
8. Как дядь Федя-господин по новым сеням ходил 35
9. Ах ты, дядюшка Иван 36
10. Летел соколок через бабушкин дворок 36
11. Таусенки, тарарусенки 37
12. Таусин! Мордвин, русин 38
13. Таусин, таусин! Старый русин 39
14. Коляда-моляда 39
15. Я тетерьку гоню 40
16. Ох, тётушка-лебёдушка 40
17. Таусенки! Вы где были? 40
18. Ой, луковка-красномаковка 41
19. Уж ты, курица ряба 42
Масленичные выкрики
20. Масленица, обманщица 43
Весенние заклички
21. Ох вы, жаворонки, святы Сороки 43
22. Уж вы, жаворонки, святы Сороки 44
23. Жавороночки на приталенке 45
24. Ой, жаворонки, глазки маленьки 45
Песнопения Пасхи
25. Христос воскресе 46
26. Христос воскресе 46
27. Христос воскресе 46
Репертуар гуляний на Троицу и в Духов день
28. Садил монах, ой, да мать-чёремушку 47
Инструментальные наигрыши
29. Весёлого 48
30. Товарочка 51
31. Сормача 52
32. Сормовськова 58
33. Сормач по-мордовски 60
34. Сормача 62
35. Маргариточка 65
36. Маргариточка с пением 67
37. Страдания 70
38. Матаня 71
39. Елецкого 72
40. Сигнал пастуха 74
41. Манка коров 75
42. Наколола ноженьку 75
43. Выходила Саша 76
44. Камаринская 77
Основная литература 81
Дополнительная литература 83
Условные обозначения 84
Список сокращений 85
Настоящее издание предназначено для прохождения ряда дисциплин в рамках образовательной программы высшего профессионального образования по направлению подготовки 53.03.06 «Музыкознание и музыкально-прикладное искусство» (профиль подготовки — «Этномузыкология»): базовой («Теория музыкального фольклора», «Фольклорный ансамбль») и вариативной («Специальный класс», «Расшифровка и анализ образцов музыкального фольклора», «Народные музыкальные инструменты», «Исполнительство на традиционных народных инструментах», «Региональные певческие стили») частей. Материалы пособия могут привлекаться в качестве вспомогательного источника для реализации ряда дисциплин в рамках образовательной программы 53.03.04 «Искусство народного пения» (профили «Хоровое народное пение», «Сольное народное пение»). Вместе с тем учебное пособие может использоваться в лекционном курсе «Народное музыкальное творчество» (раздел «Региональные стили в русской народной музыке») для студентов различных специальностей (музыковедение, композиция, дирижирование, исполнительство на народных инструментах). Данное издание будет также полезно преподавателям и учащимся средних и начальных музыкальных учебных заведений и учреждений дополнительного образования, руководителям фольклорных ансамблей, а также специалистам на местах.
Музыкальные образцы и аналитические сведения данного издания могут быть использованы в исследовательской работе, исполнительской, концертной и педагогической практике студентов разных специальностей. На основе приведённых расшифровок напевов и поэтических текстов, выполненных с учётом диалектных особенностей речи, студент имеет возможность проводить аналитическую работу по определению ладовых, структурно-типологических и диалектных характеристик местного фольклора и на примере приведённых жанров производить сравнительный анализ с другими традициями. Отобранные для пособия образцы напевов и инструментальных наигрышей раскрывают особенности функционирования представленных жанров фольклора в системе календарной обрядности и должны способствовать формированию представлений о музыкально-стилевых и этнокультурных особенностях традиции, имеющей свой центр и периферию — зону взаимодействия с соседними традициями. Вместе с тем представленная в издании информация открывает перспективу ареальных исследований и логически вытекающих вопросов картографирования тех или иных явлений и фактов традиции.
В настоящее издание включены материалы по календарно-обрядовому фольклору и инструментальной музыке, записанные на пограничных территориях Нижегородской, Рязанской областей и Республики Мордовия. При изучении процессов формирования и границ распространения фольклорных традиций на подобных территориях пограничья необходимо опираться на более надёжные ориентиры, нежели территориально-административное деление. Ими могут служить естественные природные границы, в первую очередь — расположение крупных рек, вдоль которых изначально шло заселение. Записанные на данной территории материалы из разных областей, рассмотренные под таким углом зрения, явно выстраиваются в систему, которая представляет собой единую культурную традицию, охватывающую русские сёла нижнего течения реки Мокши.
Формирование местной культурной традиции шло постепенно и зависело от исторических процессов. Прежде эта территория была зоной расселения мордвы, о чём свидетельствуют сохранившиеся здесь финно-угорские топонимы и гидронимы (с. Шокша, д. Букалей, р. Мокша, р. Варкалей и др.). Постепенно данные земли входили в состав Московского государства и с 1779 по 1923 годы принадлежали Темниковскому уезду Тамбовской губернии1. Впоследствии с упразднением Темниковского уезда и губернского деления установились современные территориальные границы, разделившие на части некогда единую исторически сложившуюся этнокультурную систему родственных локальных традиций. В настоящее время зона нижнемокшанских локальных традиций охватывает земли Теньгушевского района Республики Мордовия, Вознесенского и прилегающих к нему сёл Выксунского2 районов Нижегородской области, Ермишинского и частично Кадомского3 районов Рязанской области (см. карту — ил. 14).
В результате описанного выше размежевания нижнемокшанских локальных традиций затруднилось их изучение: целостное обследование территории стало неудобным как из-за плохого транспортного сообщения между населёнными пунктами, относящимися к разным субъектам Российской Федерации, так и из-за сложившегося условного ограничения территориальных интересов собирателей, изучающих фольклор своего региона (экспедиционная работа проводится, как правило, в границах своей области). На территории Вознесенского, Выксунского районов работали фольклористы Нижегородской5 и Московской6 консерваторий; исследованием традиций Ермишинского и Кадомского районов Рязанской области долгое время занималась Н. Н. Гилярова7. Русские сёла Республики Мордовия обследовались местными фольклористами и частично экспедициями Московской консерватории8.
В настоящем издании предпринята попытка объединить материалы коллекций разных лет из фондов НЦНМ, записанные на территории Нижегородской, Рязанской областей и Республики Мордовия, с целью комплексно представить календарно-обрядовый фольклор и инструментальную музыку русских сёл нижнего течения реки Мокши (в её правых притоках, до впадения р. Ермишь). Такой подход позволяет увидеть единство родственных локальных традиций на примере выбранных жанров музыкального фольклора, бытующего на территориях, границы которых неоднократно перекраивались.
Наиболее интересный материал был записан в экспедициях 1970-х годов, поскольку фольклористы Московской консерватории фиксировали местную традицию в более активном состоянии по сравнению с экспедициями последних лет. В ранних коллекциях представлен обширный пласт лирических, свадебных, календарно-обрядовых песен, свадебные и похоронные причитания, а также небольшой корпус инструментальной музыки. Последние экспедиции Московской консерватории 2016–2018 годов в Вознесенский и Выксунский районы Нижегородской области застали лишь островки вокально-инструментальной традиции и обряды святочных обходов дворов с пением поздравительных песен — уцелевшие очаги некогда богатой жизни народной культуры региона. Отметим, что в живом бытовании здесь находятся также духовные стихи (стишки, канты)9 позднего историко-стилевого пласта, включённые в систему похоронно-поминальной обрядности, а также заговоры, не утратившие своей актуальности. В Вознесенском районе Нижегородской области ежегодно на Троицу проводится обрядовое действо — топят берёзу. Во время шествия к реке поют лирическую песню «Садил монах черёмушку» с плясовым припевом (об этом см. раздел «Репертуар гуляний на Троицу и в Духов день»). Другие же лирические песни, а также свадебные и хороводные сохранились в памяти отдельных народных исполнителей и уже — за редким исключением — не звучат в быту. Например, в с. Нарышкино Взн. в семье Клавдии Дмитриевны Пикиной (1930 г. р.) и по сей день принято петь старинные песни во время праздничных застолий. Помогают удерживать традицию существующие фольклорные коллективы — такие, как «Суморяночка» из с. Суморьево10, детский образцовый фольклорный коллектив «Майданочка» из с. Сарминский Майдан Взн.
Обращают на себя внимание диалектные особенности разговорной речи, бытующей на исследуемой территории и относящейся к среднерусским говорам. Одним из свойств является то, что для местного диалекта сложно выделить единые фонетические черты. Разговорная речь в нижнемокшанских традициях неоднородна по своему составу: одновременно встречается неполное оканье с аканьем, цоканье с чоканьем. Также характерно употребление У на месте О в начале слова во втором предударном слоге, присущее среднерусским говорам с неполным оканьем, наряду с произнесением в том же случае И вместо О, что свойственно восточным среднерусским акающим говорам. Особенно интересна в этом отношении местная речь в населённых пунктах Вознесенского района и прилегающих к нему сёлах Выксунского района Нижегородской области. Среди ярко выраженных диалектных особенностей говора жителей данной местности можно отметить следующие:
— употребление И/У вместо О в безударной позиции в начале слов: игурцы´11, ипя´ть, икнó (с. Мотызлей Взн.) или угурцы´, утбирáт, утморóзила (с. Нарышкино, с. Аламасово, с. Сарминский Майдан Взн.);
— в окончаниях существительных множественного числа в родительном падеже вместо ОВ произносят ОХ: приёмникох, биряжкóх, салóвушкох, женишкóх, пристýпкох12 (д. Марьино, д. Починки, с. Аламасово, с. Нарышкино, с. Сарминский Майдан, д. Варнаево Взн., д. Михайлово Ерм.);
— стяжение гласных в окончаниях глаголов: умéт вместо умеет, поминáшь вместо поминаешь (с. Мотызлей, с. Нарышкино Взн., с. Чупалейка Вкс.);
— выраженное оканье (с. Нарышкино, с. Аламасово Взн.);
— встречается смягчение Ч: реч᾽ка, печ᾽ка (с. Суморьево, с. Мотызлей, с. Аламасово Взн.);
— замена Ч на Ц: пáлоцка, рýцки, крицáт (д. Починки, с. Нарышкино Взн., с. Полдеревка, с. Чупалейка Вкс.).
Неразличение звуков Ц и Ч, так называемое цоканье (твёрдое), характерное для южной части ареала восточных среднерусских говоров, относится в данном случае к говору мещеряков. Часто группу людей с цокающим диалектом живущие по соседству жители называют цуканáми (в качестве клички-прозвища). Однако в Вознесенском районе А. И. Баринова из д. Починки, где местное население цокает, сообщила, что жители соседних сёл называют их маскалы́, а не цуканы. Москалы́ / москали, как неофициальный этноним русских, не столько свидетельствует здесь о бывшей принадлежности местных жителей Московскому княжеству, а скорее говорит о межэтническом соседстве русских, мордвы и татар.
Вопрос об этнической самоидентификации местного населения может быть темой для самостоятельного исследования, отметим здесь лишь некоторые факты, которые могут стать предпосылками к нему. Например, в с. Бутаково Взн., изначально мордовском поселении, проживали татары, о чём рассказывают сами сельчане. Исторические факты также свидетельствуют об этом. Согласно жалованной грамоте 10 апреля 1555 года, после успешного похода на Казань Иван Грозный пожаловал кадомского Исенея мурзу Мокшева, сына Бутакова, «княжением над рзяновскую мордвою». В 1559 году на его место заступил брат Дивей мурза Мокшев. Бутаковы своей резиденцией избрали мордовское поселение, которое стало называться по их фамилии. По вере бутаковцы разделились на православных христиан и татар-мусульман. После революции большая часть татар уехала в Среднюю Азию (Самарканд), оставшаяся ассимилировалась. В настоящее время жители села считают себя русскими, в разговорной речи употребляют татарские слова, используют рецепты татарской национальной кухни, при этом противопоставляют свои обычаи мусульманским. В частности, супруги Дивеевы (видимо, унаследовавшие фамилию от владевшего крестьянами Дивея Мокшева, сына Бутакова) вспоминали, как местные татары-мусульмане хоронили своих родственников, стараясь скорей (прям бежали) донести умершего, завёрнутого в холст, до кладбища13. В их оценке происходящего подчёркивалось различие погребальных ритуалов местных мусульман и христиан.
Взаимоотношение русских с мордовским населением более открыто, что выражается в часто встречающихся межэтнических браках и культурном взаимодействии. Например, ансамбль «Суморяночка» с. Суморьево Взн. активно сотрудничает с мордовским ансамблем «Пизельне» (в переводе на русский язык — «Рябинушка») с. Нароватово Тнг. Коллективы приглашают друг друга на праздники, перенимают репертуар. По всей видимости, открытость к взаимодействию основана на единстве веры русских и мордвы, а также общности бытового уклада и мировоззрения в целом. Об этом, в частности, пишет Т. С. Макашина, исследователь духовной культуры русских, живущих в инонациональном окружении: «единая конфессия нередко объединяет людей разных национальностей, и напротив, разные конфессии разъединяют людей одной национальности»14. Русско-мордовское соседство отражается и в некоторых фольклорных текстах, например в зачине новогодней поздравительной песни «Таусин! Мордвин, русин» (см. № 12). Нередко русскоязычные исполнители в шутку называют друг друга мордвой, если кто-то надел слишком яркий наряд или допустил какую-либо ошибку в речи15.
* * *
Среди большого корпуса материалов, собранных за годы экспедиционной работы Московской консерватории на территории нижнего течения р. Мокши, особый интерес представляют записи наиболее архаичных форм календарно-обрядового фольклора. К их числу относятся песни святочных обходов дворов, масленичные выкрики, весенние заклички птиц, народные версии пасхального тропаря «Христос воскресе», которые составляют основу настоящего издания. Не менее интересной является инструментальная музыка, которой посвящён самостоятельный раздел.
1 Темниковский уезд — административная единица в Тамбовской губернии Российской империи и РСФСР, существовавшая с конца XVI века по 1923 год. В 1923 году Темниковский уезд вошёл в состав Пензенской губернии (часть территории была передана Нижегородской и Рязанской губерниям). В 1925 году Темниковский уезд был упразднён, его территория включена в Краснослободский уезд Пензенской губернии. В XVII веке состоял из четырёх станов: Верхнемокшанского, Аксёльского, Пичеполонгского и Подгородного. В 1708 году входил в Азовскую губернию, с 1719 года — в состав Шацкой провинции Азовской (затем Воронежской) губернии, с 1779-го — в Тамбовское наместничество, с 1796-го — в Тамбовскую губернию. В 1883 году Темниковский уезд состоял из 24 волостей, из которых нас интересуют Бутаковская, Вознесенская, Енкаевская, Ермишинская, Криушинская, Матызлейская, Новосельская, Теньгушевская. Традиционное административно-территориальное деление Российской империи на губернии, уезды и волости было упразднено в 1928–1929 годах в связи с введением нового деления территории страны на округа, но бывшие центры волостей продолжают существовать и ныне как отдельные населённые пункты.
2 Значительная часть Выксунского района Нижегородской области, примыкающая к р. Оке, до революции принадлежала Владимирской губернии.
3 Песенные традиции большей части Кадомского района отличаются от нижнемокшанских и относятся к другому локальному стилю. Река Мокша при впадении в Оку сильно разливалась, что приводило к некоторой изоляции данной территории. Здесь сложилась самобытная традиция с особым песенным стилем. Его характерной чертой является преобладание горизонтального мышления, в котором развитие мелодии в каждом голосе отличается самостоятельностью, что приводит к образованию острых диссонирующих созвучий, перекрещиванию голосов и нагромождению секунд (об этом см.: Гилярова Н. Н. Песенный венок Мещёры. Рязань, 2006. С. 12). Материалы из Кадомского района частично опубликованы (например, песни новогодних обходов дворов представлены в издании: Гилярова Н. Н. Новогодние поздравительные песни Рязанской области: для пения (соло, ансамбль, хор) без сопровождения. М., 1985) и не входят в данную работу. В неё включены образцы календарно-обрядового фольклора из Кадомского района, зафиксированные на пограничье с Ермишинским районом и характеризующие нижнемокшанские традиции.
4 Здесь и далее в случае отсылок к иллюстрациям речь идёт о цветной вклейке.
5 В разные годы на данной территории проходили филологические экспедиции Нижегородского (Горьковского) государственного университета имени Н. И. Лобачевского (руководитель К. Е. Корепова), Нижегородского государственного областного научно-методического центра народного творчества и Дома фольклора; также здесь работали музыканты Н. Д. Бордюг, А. В. Харлов, Л. В. Колесникова и другие. Часть записанных материалов легла в основу сборника: Традиционный фольклор юга Нижегородской области / сост. Н. Д. Бордюг. Н. Новгород, 1996. Копии экспедиционных записей Л. В. Колесниковой из Вознесенского района переданы автором в архив Научного центра народной музыки имени К. В. Квитки. Личные материалы из Выксунского и прилегающих к нему районов предоставил местный фольклорист Ю. В. Чичеев.
6 Экспедиции Московской консерватории проходили в Выксунском и Вознесенском районах в 1975–1980 годах под руководством О. В. Гордиенко. В 2016–2018 годах по следам этих экспедиций работали Н. Н. Гилярова и О. В. Иванова со студентами.
7 Экспедиции Московской консерватории под руководством Н. Н. Гиляровой на территории Рязанской области проходили с 1970 по 1998 годы. Собранный материал лёг в основу многих её сборников и диссертационной работы: Гилярова Н. Н. Народная музыкальная культура Мещеры: исторические предпосылки становления и современное состояние традиции: дис. … канд. иск. М., 1985. См. также сборники: Гилярова Н. Н. Новогодние поздравительные песни Рязанской области: для пения (соло, ансамбль, хор) без сопровождения (аудиоприложение — грампластинка); Гилярова Н. Н. Песенный венок Мещёры; Гилярова Н. Н., Фрумкин А. К. Детский фольклор Рязанской области. Рязанская глиняная игрушка. Народные музыкальные инструменты России. Рязань, 1994; и др. Выезды в интересующие нас районы (Ермишинский и Кадомский) состоялись в 1971, 1972, 1980 годах.
8 Отметим, что в архиве НЦНМ записи из Теньгушевского района Республики Мордовия немногочисленны, но мы учитываем сведения от уроженцев русских сёл этого района, проживающих на момент фиксации на территориях соседних областей, преимущественно Рязанской.
9 В данной культурной традиции разными терминами — стишки, канты´ — называются поздние формы духовных стихов, так называемые псальмы, раскрывающие темы смерти, Страшного суда и тщетности бытия (например, «На всех солнце светит, на меня уж нет», «Здесь духовная беседа, пришли душу посетить», «Ты Мати моя, Царица небесная» и другие).
10 Об ансамбле «Суморяночка» см. подробнее: Калинина Л. В. Народный ансамбль «Суморяночка» села Суморьево Нижегородской области // Труды конференции «Покровские дни», Нижний Новгород, 2011. № 3. Т. 2. Н. Новгород, 2012. С. 60–71.
11 Здесь и далее речь сельских жителей даётся курсивом, без кавычек.
12 Пристýпкох / приступков — приступки, ступеньки лестницы.
13 Спешка в погребении связана с традицией мусульман хоронить умершего в день смерти до заката солнца.
14 Макашина Т. С. К вопросу о судьбе духовной культуры русских, живущих в инонациональном окружении (на примере Латгалии и Северного Прикамья) // Сохранение и возрождение фольклорных традиций: сб. науч. тр. / сост. Т. С. Шенталинская. Вып. 6: Русский фольклор в инокультурном окружении. М., 1995. С. 70.
15 Поскольку в мордовском языке нет грамматической категории рода, мордва не делит существительные по родам на мужской и женский. Подобные типы ошибок высмеиваются в частушках:
Полюбил меня один
Благодатовский мордвин,
Всю дорогу говорил:
«Поля, ты у меня один».
(д. Букалей Взн.)
