Елизавета Леонская «Мы были счастливыми студентами…»

29 марта в Малом зале состоялся сольный концерт выдающейся выпускницы Московской консерватории (класс профессора Я. И. Мильштейна), пианистки и педагога Елизаветы Леонской. Пианистка продолжает традиции отечественной фортепианной школы, неизменно являя в своем творчестве яркую индивидуальность и высокое мастерство. Как музыкант, она сформировалась под влиянием Святослава Рихтера, с которым выступала в дуэте; их дружба продолжалась до последних дней жизни пианиста.

Лауреат премий крупных международных конкурсов — Джордже Энеску (Бухарест, 1964), Маргариты Лонг (Париж, 1965), королевы Елизаветы (Брюссель, 1968) Елизавета Леонская начала карьеру на Западе успешным выступлением на Зальцбургском фестивале (1979). Ныне пианистка — лауреат престижных мировых премий. Она была удостоена звания Почетного члена венского «Konzerthaus» и Австрийского почетного креста «За науку и искусство» первой степени, наивысшей австрийской награды в этой области (2006).

В творческой биографии Елизаветы Леонской — выступления практически со всеми ведущими оркестрами мира под управлением таких крупнейших дирижеров, как Курт Мазур, Курт Зандерлинг, Марис Янсонс, Юрий Темирканов и др. Она регулярно играет в лучших концертных залах как солистка и камерный музыкант. Пианистка выступает на самых престижных музыкальных фестивалях.

Искусство Елизаветы Леонской  наполнено поэзией и романтическим восприятием мира. Иосиф Бродский посвятил ей два стихотворения — «Bagatelle» (1987) и «В воздухе — сильный мороз и хвоя…» (1994).

Специально для «Alma Mater» Елизавета Леонская ответила на вопросы Е. Токун. Фрагменты из беседы со знаменитой пианисткой предлагаем вашему вниманию

Учитель
Когда я приехала в Москву, мне было 18 лет. Я поступила в Московскую консерваторию в класс Якова Исааковича Мильштейна. Училась у него семь лет: пять лет в консерватории и два года в аспирантуре. Более благородного человека и музыканта я не могу себе представить. Человек скромнейший, дружелюбный. Выпускники его класса — такие замечательные музыканты, как Владимир Сканави, Вадим Сахаров, Борис Бехтерев и многие другие. Мы все, и не только те, кто у него учился, всегда чувствовали его поддержку, жили с ощущением одной семьи. Нас соединяла общность мыслей, побуждений.

Как вы знаете, Яков Исаакович был не только преподавателем фортепиано, но и музыковедом. У него есть замечательные книги о Ференце Листе, о «Хорошо темперированном клавире» Баха, о том, как исполнять Шопена. Действительно, это был человек очень многих интересов, огромнейшей эрудиции.

Рихтер
Прекраснейшее было время. Во время учебы мне предоставился единственный уникальный шанс в жизни — я познакомилась со Святославом Теофиловичем Рихтером. Но все-таки Рихтер не преподавал, он был великий художник. Общение с ним — бесценная школа для меня на всю жизнь. В то время он приглашал молодых музыкантов участвовать с ним в ансамблях. Например, Олега Кагана как скрипача или исполнителей на духовых (для Концерта с духовыми Альбана Берга или для сочинений с духовыми Хиндемита).

У Рихтера была идея сыграть Andante Шумана для двух фортепиано, и он пригласил меня. И после этого удалось осуществить то, о чем Рихтер мечтал еще с юношеских лет, когда он слышал в классе своего отца сонаты Моцарта с партией второго фортепиано, сочиненной Эдвардом Григом. Когда мы играли в дуэте, я всегда чувствовала, что рядом со мной — великий мастер.

Рихтер… Великий, простой, невероятно воспитанный, тактичный, дружелюбный, никогда не повышающий голоса. Джентльмен.

Пианисты и дирижёры
Мы были счастливыми студентами. В то время можно было услышать концерты Эмиля Гилельса, Рихтера… Кондрашин дирижировал, играли Ростропович, Ойстрах… Для меня эти концерты и те, которые посещаю до сих пор, — тоже настоящая школа.

На пианистов я всегда хожу, и всегда учусь на этих концертах. Это мне очень помогает в моей работе. Из русских пианистов — это Соколов и Плетнев. Из пианистов, которые учились у Нейгауза, — Раду Лупу. Эти три музыканта. И когда они играют в Вене, я никогда не пропускаю их концерты. Они действительно помогают дальше жить и работать. Из зарубежных музыкантов люблю Бернстайна. Помню в Вене, он дирижировал и сам играл концерты Моцарта.

У дирижеров можно многому научиться. Когда за пультом Темирканов — это всегда особое ощущение. Большое влияние на меня оказали Колин Дэвис, Курт Зандерлинг, отец, который в прошлом году в возрасте 99 лет скончался. Очень много играла с Куртом Мазуром.

Любимые концертные залы
Большой зал консерватории, Малый зал консерватории… Это просто чудо. В Петербурге Малый зал филармонии и совершенно бесподобный новый Концертный зал Мариинского театра. В Бостоне — Symphony Hall, я бы его поставила почти на одну ступень с Большим залом консерватории. В Нью-Йорке — Carnegie Hall, изумительный зал. В этих залах лучшие ощущения на сцене. Прекрасная акустика, невероятная красота.

Когда я приезжаю в Москву, то, конечно, воспоминания на меня наплывают такими огромными волнами, что я ничего не могу поделать. С этим даже бессмысленно бороться. Но когда выходишь на сцену — сосредоточенность и ответственность. Другие чувства не могут присутствовать. Перед Вами задача. Вы выходите и играете. Музыкальное время необратимо — перед вашей жизнью, перед жизнью других людей, перед жизнью вообще. Время заполнено музыкой, но как к этому не отнестись с отдачей и сосредоточенностью! Если я не буду сосредоточена на сцене, публика тоже не будет сосредоточена. Это же передается.

Любимые композиторы…
На такой вопрос я не умею отвечать, потому что я исполнитель. Вы знаете, на это я могу ответить цитатой Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. У него спросили, какая из его симфоний самая любимая. Он сказал — та, которую я сейчас пишу. Если я буду играть Шумана и думать, что Бетховен мой любимый композитор, то ничего из этого не получится. Задача исполнителя — понять смысл сочинения, его идею. Я исполнитель. И не композитор для меня существует, а я для композитора. Это то, о чем говорил Нейгауз, такой простой фразой, имеющей всеобъемлющий смысл, — не ищите себя в музыке, а найдите эту музыку в себе. Это и есть главный принцип в отношении к музыке.

Бродский
Чистый гений, который, действительно, любил людей. Он сторонился тех, кто действовал ему на нервы. Очень многие хотели, чтобы он им помогал. А он был человек творческий, ему нужно было творческое общение. Он был очень теплым человеком. Можно даже сказать, с горячим сердцем.

Бродский был другом моих близких друзей. Я жила в Вене, он жил в Нью-Йорке. Когда я приезжала в Нью-Йорк, а тогда это было как минимум раз в год, мы обязательно виделись.

Стихотворение «Багатель» было написано не для меня, но посвящено мне. Моя подруга, которая была с ним знакома, много рассказывала обо мне поэту. В стихотворении есть сравнение паруса с роялем, видимо, поэтому мне и был посвящен этот опус. Поначалу Бродский даже неправильно написал мою фамилию — Лионская вместо Леонская. А рождественское стихотворение он написал для меня и посвятил мне. Я играла концерт в Нью-Йорке. Накануне мы с друзьями отмечали нашу встречу. И в эту ночь у поэта возникло стихотворение, естественно напрямую со мной не связанное.

Последний раз я была с моим другом Александром Сумеркиным у него в гостях, играла ему, и это было, увы, за 36 часов до кончины поэта. Была пятница, вечер. Бродский тут же написал очень смешное четверостишие для меня, что я играла Чайковского, а он любил слушать венскую классику. В ночь на воскресенье после сердечного приступа поэта не стало.

Ближайшие гастроли
Я должна закончить в Лиссабоне цикл Шубертовских сонат, предстоит сольный концерт в Queen Elizabeth Hall в Лондоне, два сольных концерта в зале Pleyel в Париже. Мне нужно сыграть с оркестром Второй концерт Прокофьева, в Лондоне концерт с прямой трансляцией на BBC. Играю сольный концерт в Англии на фестивале, сольные концерты в Испании. В Мадриде участвую в серии «Бах и современность», где буду играть Баха и Вторую сонату Шостаковича.

Когда приеду в Россию, сложно сказать. Может быть, осенью…

---

Материалы подготовлены
координационно-аналитическим отделом