Анаморфоз — обман зрения. Форма, которой нет в действительности, но которая приобретает себя в глазах внимательного наблюдателя. Программа состоит из фортепианных пьес XIX – XX вв., которые едва ли можно отнести к определённому стилю. Даже посвящённому слушателю придётся широко распахнуть руки, чтобы дотянуться от К. Дебюсси до Б. Фуррера. Струящаяся ткань сонаты Фейнберга отражается в «городе воды» С. Шаррино, шепот нот в «Мечтах» Н. Черепнина сменяется отзвуками и послезвучиями в "Беззвучии, у снега нет голоса" Б. Фуррера. Танец здесь необходим как оптическая линза позволяющая увидеть анаморфоз.
Начало Klavierstück II Б. Фуррера отмечено жестом широко разведенных рук, его начальные такты открывают звуковое поле между самым нижним «до» и самым верхним, архитектурно укрепленным несколькими ударами сфорцандо. В этих первоначальных sff ударах отражается практически весь спектр резонансного пространства фортепиано: подразумевается храм Фамы (согласно описанию Овидия) — в форме крыла, наполненного «шёпотом и обещаниями».
Если мы отступим на шаг назад и отойдём от инструмента с тем же жестом, зачерпывающим пространство, происхождение звука фортепиано становится очевидным. Он происходит от движения тела, символического жеста, полного широты и пространства, который раскрывает исполнителя и поглощает слушателя. На фоне этого открытого пространства звуков выделяется многообразие выразительных жестов и пространственных движений, причем созданная композитором жестикуляция близка к будничным движениям рук или кивку головы, но она преображает их и переносит в новое измерение. По мере того, как положение исполнителя изменяется по горизонтали и по вертикали, вправо и влево, раскрываются и расширяются звуковые силы фортепиано: смена педали, подобно открываемому окну, отфильтровывает различные естественные созвучия и послезвучия, которые делают слышимыми фортепианное пространство и завершаются шепчущим эхом — словно голоса, которые после высказывания композитора сохраняют своё скрытое присутствие. И из этих очищенных педалью звуковых ресурсов и резонансов возникает полнота языковых формул, захватывающих пространство: настаивающих, вопрошающих, зовущих, говорящих. Возникает впечатление от музыки как от языка тела и от тела и языка — как от музыки.

В. Иванов

Для аккредитаций СМИ
тел.факс: +7(495)627 7268
тел. +7(495)629 0638
e-mail: mgk-info@mail.ru